О буддизме и буддистах. Статьи разных лет. 1969–2011 - Наталия Жуковская

Интересное объявление. А интересно в нем вот что. Богослужение-благословение Далай-ламы планируется провести на стадионе подобно заурядным стандартным торжествам. 25-летие Бурятской АССР падает на 1948 г. – 10 лет как закончился разгром буддийской культуры и закрыты все дацаны Забайкалья, хотя в 1946 г. скорее по политическим, нежели по каким-либо другим причинам открыт, а точнее, построен ранее не существовавший Иволгинский дацан. А вот адресованный всем призыв «надеть национальную одежду» и «иметь при себе хадак» (шелковый платок, голубой или белый), цвет и орнамент которого имеют благожелательную символику, пожалуй, слегка исторически запоздал. Мало кто из современных жителей Бурятии, за исключением глубоких стариков и старух, имеют, сохранив со времен своей молодости, национальную одежду. Ее и в музее-то лишь в единичных экземплярах можно увидеть, не то что на людях. Тем не менее, забегая вперед, скажу: кто мог, тот внял этому призыву, но их было не так уже много. С хадаками ситуация приблизительно такая же. Где сейчас возьмешь тот нежный на ощупь, пристающий к малейшей шероховатости пальцев китайский шелк? В Бурятию его всегда ввозили из Китая, но уже более 30 лет таких поставок нет. Кое у кого такие хадаки хранятся чуть ли не с начала века. Так что и хадаки кое-кто принес с собой, тем более что их должен был благословить Далай-лама.

И вот 14 июля наступило. С утра в аэропорту Улан-Удэ толпились журналисты, фотокорреспонденты, кинооператоры, верующие и просто любопытные граждане. Далай-лама – редкий гость в наших краях. Начиная с 1979 г. он в нашей стране четвертый раз.

В 16 часов на стадионе начинается богослужение-благословение Далай-ламы. Жаркий июльский забайкальский вечер. Восточные трибуны слепнут от садящегося на западе солнца. Остальным легче, но все равно жарко.

Открывает «мероприятие» высокое лицо республиканского масштаба, приветствует гостя по-русски, его речь переводят на английский язык, Далай-лама отвечает по-тибетски, его речь переводят на английский, бурятский и русский языки; на стадионе буряты, русские и гости – представители буддийских организаций стран Востока и Запада (Японии, Монголии, Южной и Северной Кореи, Бирмы – Мьянмы, Франции, Швейцарии, Голландии, США), были и представители ряда буддийских организаций СССР.

НА ПОЛЕ СТАДИОНА ПРЯМО ПЕРЕД ДАЛАЙ-ЛАМОЙ СИДЕЛИ ВСЕ ЛАМЫ ЗАБАЙКАЛЬСКИХ БУРЯТ И УЧЕНИКИ НЕДАВНО ОТКРЫТОЙ ВЫСШЕЙ БУДДИЙСКОЙ ШКОЛЫ – ВСЕХ ВМЕСТЕ НЕ БОЛЕЕ 55–60 ЧЕЛОВЕК

Богослужение продолжалось час, включая перевод на три языка. На поле стадиона прямо перед Далай-ламой сидели все ламы забайкальских бурят и ученики недавно открытой Высшей буддийской школы – всех вместе не более 55–60 человек. В некотором отдалении от них, образуя полукруг, занял позиции фольклорный ансамбль Бурятии в национальных одеждах и со столь необходимыми в данном случае хадаками в руках. В центре поля возвышался временно сооруженный помост, с которого два актера хорошо поставленными голосами то по-русски, то по-бурятски поздравляли Далай-ламу и всех присутствующих с праздником, вкратце излагали этапы истории Бурятии, полуобнаженные танцовщицы республиканского молодежного танцевального ансамбля «Лотос» ловко вплетали в эти речи восточные танцы, не отставали и певцы с песнями о родине, о ее просторах и красоте. Одним словом, атмосфера праздничного гуляния, плохо совместимая с «богослужением-благословением» (возможно, что мою точку зрения разделяют далеко не все), царила на стадионе.

Цикл стадионных развлечений завершили соревнования по национальной борьбе, в ходе которых один герой-богатырь с мощным торсом и бицепсами уложил с десяток своих тщедушных и явно делающих лишь первые шаги на борцовском поприще соперников и под радостные крики зрителей был увенчан лаврами победителя. Все это, вместе взятое, продолжалось четыре часа. Под конец на поле вынесли охапку красных и зеленых шнурков, благословленных Далай-ламой, которые верующие охотно носят на шее или на запястьях. Вот тут независимо от возраста спортивная сноровка потребовалась всем желающим получить этот предмет в личное пользование. Так проходило первое из общественных мероприятий юбилейного цикла, посвященного 250-летию официального признания буддизма в России.

Разумеется, официальная программа включала и религиозные события. Их, конечно, было намного больше, чем светских. Но и в том, как они проводились, тоже можно усмотреть две основные линии их видения: «оттуда» – со стороны Далай-ламы и его ближайшего окружения и «отсюда» – со стороны жителей и гостей республики.

Не буду брать на себя смелость что-либо говорить от имени первых. Но думаю, что от их взгляда не укрылось преобладание суетливо-светского начала над духовной сущностью события. Да и откуда взяться духовной сущности, если над вытравлением ее из национальной

культуры и из истории в целом немало потрудились несколько поколений «специалистов» высокого класса. Сейчас по случаю столь значительного события местные власти были не прочь блеснуть «по духовной части», но вмиг такое не восстанавливается, нужны годы и годы. Не думаю, что высокие гости не обратили внимания также на обилие милиции, весьма рослой и преимущественно русской по национальности, удачно справлявшейся с задачей даже близко не подпустить толпу верующих к Далай-ламе, чтобы никто из этой толпы никак и ничем не смог к нему прикоснуться, а ведь это было мечтой многих стариков и старух, доживающих на земле последние годы, а может быть, месяцы и дни своей жизни. Прикоснуться к Далай-ламе – это возможность получить хотя бы частицу его святости и благодати. С возложенной на нее задачей милиция справилась блестяще, никто из стариков не сумел прорваться сквозь ее ряды.

Впрочем, через них довольно свободно проходили все зарубежные гости, представители прессы и иных средств массовой информации (и я в их числе), имевшие на шее пропуск с надписью ЦДУБ (Центральное духовное управление буддистов). Средства массовой информации могли беспрепятственно набираться святости, хотя вряд ли были способны адекватно оценить ее сокровенную сущность, и, скорее всего, она им все-таки менее необходима, чем простым верующим. И, наверное, не укрылся от внимательного взора «живого Бога» низкий уровень подготовки наших лам. Во время двух проведенных им крупных религиозных служб в Иволгинском и Агинском дацанах – Майдар и Ван и небольших службах в Тамчинском (Гусиноозерском) и Ацагатском дацанах, эти изъяны давали о себе знать.

«Повторяйте за мной», – говорит Далай-лама, начиная читать известную буддистам всего мира молитву-мантру ом ма ни пад ме хум. Как оратория в исполнении оркестра звучит она в устах Далай-ламы, как монотонное бурчание провинившегося школьника – у наших лам. В подготовительную часть хурала Ван (посвящение)10 входил обряд сотворения мандала – символического изображения Вселенной в буддийском понимании и трактовке11. Концепция мандала и ее роль в философии и практике буддизма очень важны, однако традиция изготовления мандала (лучше сказать – сотворения в живописном или скульптурном вариантах) в монастырях Забайкалья уже полвека как утрачена.

ПРИКОСНУТЬСЯ К ДАЛАЙ-ЛАМЕ – ЭТО ВОЗМОЖНОСТЬ ПОЛУЧИТЬ ХОТЯ БЫ ЧАСТИЦУ ЕГО СВЯТОСТИ И БЛАГОДАТИ

Не вина монастырей в том, но больно и грустно, что в открывшемся в 1946 г. Иволгинском дацане так и не восстановили эту наиважнейшую традицию. В случае надобности пользуются уже готовой танка (иконой) с изображением мандала, но новую, разового назначения для какой-либо конкретной службы сделать не могут. Прибывшие в команде Далай-ламы несколько тибетских лам из г. Дхарамсала (Индия, штат Химачал-Прадеш), где находится нынче резиденция Далай-ламы, в течение двух дней цветным порошком делали мандала, посвященную Авало-китешваре, бодхисаттве милосердия, чьим воплощением («живым Богом») является Далай-лама. Хорошо, что несколько кинооператоров и фотографов сумели отснять этот процесс-обряд во всех подробностях. Ведь если светская и духовная жизнь отныне будут развиваться в гармоническом единстве, – так по крайней мере думают или уверяют, что думают, бурятские власти, то кино– и фотомастера могут соорудить для бурятских лам из отснятого материала пособие по практике создания мандала, – так думаю я.

ГЛАВНОЙ ФИГУРОЙ ВСЕХ СВЯЗАННЫХ С ЮБИЛЕЕМ СОБЫТИЙ БЫЛ, НЕСОМНЕННО, ДАЛАЙ-ЛАМА

15–16 июля в Иволгинском дацане проходил хурал Майдар (Круговращение Майтреи), посвященный ожидаемому приходу в мир будды грядущего мирового периода. Стержневое событие этой службы – объезд вокруг монастыря колесницы, в которую впряжен зеленый конь (не натуральный, а всего лишь его муляж)12. На самой колеснице под балдахином, доступная взору окружающих, установлена статуя Майдара. Вслед за колесницей идет процессия верующих, совершающая многоразовый круговой обход вокруг монастыря. По времени вся церемония занимает менее часа. И тут цепь милиционеров, дружно взявшись за руки, как в языческом хороводе древних славян, не подпустила верующих к колеснице, разделив единую по замыслу процессию на две враждующие партии: «мы» (милиционеры плюс колесница с Майдаром) и «они» (все остальные), так и не поняв, что реализовали в этом искусственно созданном противостоянии древнейшую бинарную оппозицию мы – они (свои – чужие), нарушив сакральное единство процессии и переиначив на свой лад древнейшую культурную парадигму, ибо именно милиционеры были в этой ситуации «чужими».